Во все века оно без перемен
«О, не приподнимай покров узорный,
Который люди жизнью называют.» (с)
«Узорный покров» С. Моэм.
Люди такие странные: тех, кто добр, кому не безразлично что с тобой, кто действительно умен, кто живет с душой, того считают скучным, неинтересным, иногда даже презирают за серьезность на лице; а те кто бессмысленно смеются, думают только о своей выгоде, делают вид, что слышат тебя, их любят, с ними хотят быть, их иногда боготворят за пустоту внутри. Смерть этих разных людей ничего не меняет, никто ничему так и не учится, никто так ничего и не может (даже не пытается) понять, разобраться.
Привыкаешь делать, то чего от тебя ждут другие, принимая тебя как должное, не замечая тебя. Так человек живет, душит себя под душной маской правильности и ожидаемости. Так и умирает… А может вдруг выдается возможность освободиться, сделать то что хочется. Но такие привычные цепи даже когда спадают, продолжают давить на грудь. Человек не умеет поступать по-другому. А времени научиться, как правило, уже нет.
Который люди жизнью называют.» (с)
«Узорный покров» С. Моэм.
Люди такие странные: тех, кто добр, кому не безразлично что с тобой, кто действительно умен, кто живет с душой, того считают скучным, неинтересным, иногда даже презирают за серьезность на лице; а те кто бессмысленно смеются, думают только о своей выгоде, делают вид, что слышат тебя, их любят, с ними хотят быть, их иногда боготворят за пустоту внутри. Смерть этих разных людей ничего не меняет, никто ничему так и не учится, никто так ничего и не может (даже не пытается) понять, разобраться.
Привыкаешь делать, то чего от тебя ждут другие, принимая тебя как должное, не замечая тебя. Так человек живет, душит себя под душной маской правильности и ожидаемости. Так и умирает… А может вдруг выдается возможность освободиться, сделать то что хочется. Но такие привычные цепи даже когда спадают, продолжают давить на грудь. Человек не умеет поступать по-другому. А времени научиться, как правило, уже нет.